В интервью журналу Esquire Лиам Нисон, два года тому назад потерявший жену Наташу Ричардсон, рассказал, что помогло ему справиться с горем. Бегство:
“Думаю, я в некотором роде сбежал. Сбежал к работе. Самое жуткое то, что к горю не подготовишься. Ты думаешь, что поплачешь, а потом все пройдет. Ты планируешь, что так будет, но это не срабатывает.
Проло почти два года после трагического инцидента на горнолыжном курорте, который стоил Наташе жизни, но до сих воспоминания об этом жалят и скорбь вновь накатывает.
Лиам откровенно рассказал журналистам о том, что происходило в первые часы после Наташиного падения:
“Я вошел в отделение реанимация, а там было около 70-80 людей со сломанными руками, фингалами и все такое. И впервые за многие годы никто меня не узнал – ни сестры, ни пациенты. Никто. Мне не позволяли увидеть ее. Я не замечал их, начал проталкиваться, кричал: “Черт, я знаю, моя жена где-то здесь!” Я достал мобильник, и тут же подошел охранник со словами: “Извините, сэр, Вы не можете здесь этим пользоваться”. Я собирался спросить, узнает ли он меня, но он куда-то исчез – чтобы ответить на звонок, или еще зачем-то. Я вышел наружу. Было холодно, я думал: “Что мне делать? Как мне прорваться сквозь охрану?” И тут я увидел двух медсестер, они курили. Я подошел, и одна из них меня узнала. И знаете что? Я был так чертовски счастлив – впервые за не знаю сколько лет – быть узнанным! И она сказала мне: “Идите в ту заднюю дверь. Поверните налево. Она там”. И я пошел туда. И пришел как раз вовремя”.